Сфера семейных взаимоотношений - сложная и чувствительная область. Она же - и самая конфликтная. В том числе применительно и к работе судов. Когда взрослые родные люди не могут договориться между собой, они обращаются в суды и требуют вмешательства закона во взаимоотношение родителей и детей, братьев и сестер, дедушек и внуков. Разъяснения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда на конкретном примере, о правах на общение деда с внуком, могут оказаться полезными многим.
Наша история началась в Промышленном районном суде Оренбурга, куда с иском пришел пожилой мужчина. Он просил "устранить препятствия" в общении с внуком и определить условия его свиданий. Родители были против свиданий.
Районный суд деду в иске отказал. Спустя полгода областной суд это решение отменил и принял новое - иск дедушки частично удовлетворить и разрешить ему видеться с внуком под присмотром родителей, которых суд обязал "не чинить препятствий общению".
В Верховный суд с жалобой отправился отец мальчика. Там дело изучили и сказали, что заявитель вообще-то прав, а областной суд решил спор неправильно.
Вот как выглядит ситуация с точки зрения Верховного суда. Семья, в которой растет мальчик, находится в сложных отношениях с его родным дедушкой. Тот в суде рассказал, что в семье сына его не жалуют и не дают ему общаться с внуком. Отец же мальчика утверждает: его несовершеннолетний сын сам категорически отказывается от общения с дедом. Да и они как родители против общения, так как у деда конфликтный характер, неадекватное поведение и это может негативно отразиться на ребенке.
Если ребенок может сформулировать свои взгляды, ему надо дать право эти взгляды выразить Райсуд, когда отказывал истцу, исходил из характеристики личности пожилого человека, которую ему дали эксперты местной психиатрической больницы. Врачи написали, что нужна стационарная комплексная экспертиза, чтобы уточнить характер и степень личностных расстройств у пожилого человека или отсутствие таковых. Но истец от такой экспертизы отказался, а мальчик, которому на тот момент было больше десяти лет, в суде сказал, что деда боится, привязанности к нему не испытывает и общаться с ним не хочет.
Областной суд, который отказ отменил, заявил следующее: нет доказательств, что общение с дедом негативно скажется на ребенке. А еще апелляция сказала, что конфликтные отношения родителей с дедом не могут быть безусловным основанием для отказа в общении. И вообще, право деда на встречи с внуком предусмотрены 67-й статьей Семейного кодекса.
Верховный суд с таким решением не согласился и заявил, что областной суд не принял во внимание многие важные моменты, которые имеют значение для правильного решения такого спора. Начал суд разъяснения с Семейного кодекса РФ. Там в статье 55 сказано, что ребенок имеет право на общение с обоими родителями, бабушками, дедушками, сестрами, братьями и другими родственниками. В 63-й статье записано, что родители обязаны воспитывать своих детей и несут ответственность за их нравственное, физическое и психическое здоровье. А еще там говорится, что у родителей "преимущественное право" на воспитание ребенка перед всеми остальными. В 67-й статье сказано про всех остальных родственников - они также имеют право на общение с ребенком.
Верховный суд напомнил и про свой пленум (№10 от 27 мая 1998 года). На нем анализировалась судебная практика по спорам, связанным с воспитанием детей. Там же цитировалась Конвенция о правах ребенка. В конвенции говорится, что при решении любых споров, связанных с детьми, в первую очередь внимание надо уделить "наилучшему обеспечению" прав детей. Поэтому при судебном разбирательстве, если затрагиваются интересы ребенка, ему надо дать возможность быть услышанным.
В нашем семейном законодательстве те же нормы. Комплексную экспертизу дедушке назначал суд для определения его "индивидуальных психических особенностей". Проще говоря, надо было выяснить, опасно ли поведение деда для ребенка. Ведь местная психбольница дала суду заключение - в беседах дед лишь вскользь упомянул о внуке, ни разу не назвав его по имени, не выражал мальчику теплых чувств, не мог сказать, чем будет заниматься с ребенком, если останется с ним. Это - с одной стороны. С другой - истец "проявляет повышенную уверенность в собственной сверхзначимости", мнителен, проявляет эгоцентризм.
Врачи, дав такое заключение, все-таки рекомендовали более детальное исследование, но истец отказался. И райсуд сделал вывод - у истца нет "реальной заинтересованности" в общении с внуком. А иском о внуке он хочет надавить на сына. Этот вывод райсуда областной не опроверг. Областной суд оставил без внимания факт, что в райсуде рассматривалось дело по иску отца мальчика. Он просил признать своего отца недееспособным. По мнению Верховного суда, без экспертизы невозможно вынести правильное решение. Поэтому он решение областного суда отменил и велел дело пересмотреть заново.